Фантастическая жизнь Дэвида Боуи

Эта история началась 8 января 1947 года в южной части Лондона—там на свет появился ребёнок, при рождении наречённый Дэвидом Робертом Джонсом. Его матерью была ирландка Пегги Бёрнс, отцом — валлиец Хэйворд Стентон Джонс, а самому Дэвиду предстояло вырасти англичанином, построить карьеру в США, стать легендой в Германии, прославиться на весь мир и остаться в истории человеком с другой планеты.

8 января 2022 года Дэвиду Боуи исполнилось бы 75 лет. К бесконечному сожалению близких и поклонников выдающегося музыканта, уже шестой год землянам приходится отмечать этот праздник без него.

---

Детство Дэвида стало фундаментом его будущей карьеры: в школьные годы он научился играть на фортепьяно, альтовом саксофоне и укулеле, посещал уроки дизайна и изобразительного искусства, пел в хоре и уже пробовал выступать с собственной музыкальной группой. В подростковом возрасте ввязавшись в драку, Дэвид тяжело травмировал левый глаз и был вынужден на четыре месяца оставить школу, чтобы пройти через ряд операций. Зрение удалось сохранить, но из-за развившегося мышечного паралича левый зрачок Дэвида потерял способность сужаться — он почти целиком перекрывал голубую радужку и сделал взгляд будущей звезды совершенно нечеловеческим. Часто этот эффект принимали за гете-рохромию (разный цвет глаз).

Особую роль в формировании интересов и пристрастий Дэвида сыграл его единоутробный брат Терри Бёрнс, который был на десять лет старше. Время от времени навещая Дэвида, он привносил в его размеренную жизнь элементы хаоса — и настоящего чуда вроде знакомства с новаторской музыкой, буддизмом и современной поэзией, а также многочисленных подарков, походов по ночным клубам и обучения основам оккультизма. Из-за разницы в возрасте и искренней взаимной привязанности Терри превратился в одного из главных наставников Дэвида не только в творчестве, но и в жизни. Увы, Терри был неизлечимо болен — он страдал от шизофрении; причём это не первый случай, когда у родственников Дэвида по материнской линии обнаруживали ментальные расстройства. В 1970 году, спустя несколько месяцев после того, как Терри впервые поместили в больницу на долговременное лечение, вышел альбом Дэвида Боуи The Man Who Sold the World, отразивший страх музыканта перед собственным безумием. В 1981 году Терри Бёрнс покончил с собой — остаётся только догадываться, как повлияла на Дэвида эта трагедия.

В стремлении к успеху и в поисках собственной идентичности Дэвид, прежде чем прославиться, успел сыграть с полудюжиной музыкальных коллективов, примерить с десяток сценических образов и перебрать несколько псевдонимов: сперва был Дэви Джонсом, потом сменил имя на Том и лишь ближе к концу 1960-х пришёл к Дэвиду Боуи. Принято считать, что на выбор итогового варианта повлияли два фактора, связанные с одним человеком. Первым источником вдохновения стал нож, сконструированный героем Техасской революции Джеймсом Боуи и имеющий характерную форму со скошенным лезвием. А вторым — Джеймс Боуи собственной персоной, но не столько как историческая личность, сколько как киногерой, воплощённый на большом экране Ричардом Уидмарком в режиссёрском дебюте Джона Уэйна «Форт Аламо» (1960). Уже тогда Дэвид планировал прославиться далеко за пределами родной Великобритании, в первую очередь покорить США, и фамилию, связанную с американской историей — и любимым во всём мире охотничьим ножом, — он счёл для себя подходящей.

Набив руку на нескольких синглах, позволивших добиться минимальной известности, в 1967 году воодушевлённый музыкант выпустил свой первый альбом, лаконично названный по новообретённому имени — David Bowie. Коммерческого успеха пластинка не имела.

---

Провал дебютного альбома заставил Боуи взять паузу, чтобы переосмыслить собственную жизнь. В интервью он часто говорил, что всегда стремился к славе, знал, что достигнет популярности, сомневался лишь в одном — в выборе сферы деятельности, где добьётся наибольшего успеха. Боуи любил музыку, но никогда особенно не стремился её исполнять. Вполне возможно, найди Боуи в юности артиста, который мог бы петь его песни так, как того хотелось самому Дэвиду, он остался бы в памяти меломанов лишь композитором, аранжировщиком или автором песенных текстов. Но подходящего человека не нашлось — и Боуи встал к микрофону сам, серьёзно занявшись развитием голоса и сценической манеры.

Заново выстраивая будущее после череды творческих неудач, Боуи пару лет изучал смежные жанры, занимался танцами и пантомимой. Постоянно читал: его близкие часто вспоминают, как много книг окружало Дэвида на протяжении всей жизни. На пару с литературой ещё одним источником вдохновения для Боуи стал кинематограф, а следом за ним — сама реальность, в частности космическая гонка СССР и США 1960-х годов, захлестнувшая всю планету.


В голове музыканта постепенно рождалась идея, собственный мир, оригинальный персонаж. Мимолётного ощущения межзвёздной пустоты оказывается достаточно для создания Space Oddity (1969) — альбома, озаглавленного по первой композиции. Позже он стал легендой, а тогда, в конце 1960-х, наконец вывел Боуи на первую волну популярности — и задал новое направление, в котором Дэвид продолжил двигаться: вверх, к звёздам.

Годы спустя Боуи раскрыл, что на создание Space Oddity — драматичной баллады об одиночестве человека, затерянного среди космической пустоты, — музыканта вдохновили не только собственные переживания об отношениях с близкими и всемирная космическая лихорадка, но и книги Артура Кларка. А ещё — «2001 год: Космическая одиссея» (1968) Стэнли Кубрика по сценарию того же Кларка, которая настолько поразила Боуи, что он несколько раз пересматривал фильм в кинотеатре.


Три года и два альбома спустя Дэвид Боуи впервые вывел на сцену своё альтер-эго Зигги Стардаста — инопланетного мессию, вестника надежды и грядущего конца света, пришедшего из космоса. Компанию пришельцу составила рок-группа The Spiders from Mars («Пауки с Марса»). Она сопровождала его на концертах и участвовала в записи концептуального альбома, так, собственно, и названного: The Rise and Fall of Ziggy Stardust and the Spiders from Mars («Взлёт и падение Зигги Стардаста и „Пауков с Марса"»). Так родилась легенда.

Краткая биография Зигги Стардаста, рассказанная Боуи в песнях и комментариях к концертам, отсылает слушателей сразу к нескольким книгам фантастического жанра. Сам Боуи среди источников вдохновения для образа Зигги называл работы Уильяма Берроуза, в первую очередь роман «Нова Экспресс» (1964). Он создан методом нарезок — когда текст дробится на фрагменты, которые хаотично перемешиваются и складываются в случайном порядке. Такая книга не имеет чётко выстроенного сюжета, но увлекает атмосферой и неповторимым стилем. Ещё одним источником вдохновения, по словам музыканта, послужил фильм всё того же Стэнли Кубрика «Заводной апельсин» (1971) по книге Энтони Бёрджесса.


Некоторые поклонники Боуи считают, что третьей первоосновой образа Зигги Стардаста был роман Роберта Хайнлайна «Чужак в стране чужой» (1961). В начале 1970-х даже ходили слухи о грядущей экранизации книги с Дэвидом Боуи в роли Валентайна Майкла Смита. Однако сам музыкант никогда не упоминал о романе Хайнлайна в таком качестве и о «Чужаке...» отзывался сдержанно, а в 1974 году в интервью для журнала Rolling Stone вообще прямо признался, что книга ему не понравилась.

Так или иначе, сложенный из мозаики впечатлений Зигги Стардаст обрёл целостность и завоевал признание по всему миру; за недолгое время пребывания на сцене он превратился в персонажа современного фольклора. Но ехать по накатанной Дэвиду Боуи было недостаточно, и музыкант «убил» Зигги Стардаста прежде, чем тот успел кому-либо наскучить. В последующие десятилетия он знакомил поклонников с другими своими образами: то и дело возвращающимся Майором Томом, Измождённым Белым Герцогом, современным Язычником. Он выводил на передний план разные альтер-эго, понемногу открывая миру всего себя. Многоликий, как само время, Боуи долгие годы оставался на волне популярности, постоянно нарушая границы жанров и не боясь пробовать новое — ему всегда было что сказать. И всегда было интересно менять язык общения с миром.

---

Логичным следующим шагом в исследовании собственной сути для Боуи стал кинематограф. Дебютировав в хоррор-короткометражке «Рисунок» ещё в 1969 году, через семь лет Боуи добрался до большого экрана. В картине «Человек, который упал на Землю», экранизации одноимённого романа Уолтера Тевиса, музыканту досталась главная роль — Томаса Джерома Ньютона. Это инопланетянин, успешно маскирующийся под человека, но обладающий более высоким интеллектом и недоступными землянам знаниями. Запатентовав несколько изобретений со своей родины, Ньютон быстро богатеет и начинает строить космический корабль, чтобы спасти горстку соотечественников, запертых на умирающей планете. Но всё идёт кувырком: Ньютона затягивает земная жизнь, он заводит отношения с женщиной, пробует алкоголь и открывает в себе пристрастие к телевидению, а затем оказывается в руках спецслужб, которые принимаются ставить над инопланетянином безжалостные эксперименты. Фильм обрёл культовый статус, а персонаж Дэвида Боуи стал классическим изображением неземного существа, чуждого человечеству и в итоге погубленного им.


Неожиданным эхом роль Томаса Джерома Ньютона отозвалась в жизни Боуи тридцать лет спустя, когда Кристофер Нолан пригласил его сыграть Николу Теслу в «Престиже» (2006). В интервью Нолан рассказывал, что долго не мог найти подходящего актёра на роль эксцентричного изобретателя, а затем подумал, что Тесла был не просто учёным, а «потусторонней фигурой, опередившей своё время». Тогда-то Нолан и понял, что его герой — это буквально «человек, который упал на Землю». И режиссёр, ни секунды не колеблясь, обратился к Дэвиду Боуи.

Сначала Боуи отказался. Но для Нолана, в чьей голове уже накрепко связались образы учёного и музыканта, тот оставался единственным, кто был способен сыграть эту роль.


«Мне потребовалось время, чтобы переубедить его, ведь он сначала отказался от роли. На моей памяти это был единственный раз, когда я снова попытался договориться с актёром, уже отвергнувшим моё предложение. Я попросил его позволить мне объяснить, почему именно он подходил для этой роли. Если честно, я признался, что если он не согласится сыграть её, то я не знаю, что буду делать дальше. Я, можно сказать, умолял его», - вспоминает Кристофер Нолан.

Что дело того стоило, стало понятно при первом же появлении Боуи на съёмочной площадке. Рассказывая об опыте работы с музыкантом, Нолан называл Дэвида Боуи прекрасным... и поначалу пугающим. По словам режиссёра, его харизма производила эффект, выходящий за рамки того, с чем когда-либо сталкивался Нолан или его съёмочная группа. Но Боуи всегда оставался «очень любезен» и понимал, как действует на людей. Все, кто работал над «Престижем», хранят самые светлые воспоминания о том, что им довелось провести какое-то время с Боуи или даже немного поговорить с ним.


Ещё один значимый для фантастики образ музыкант создал в вампирской драме «Голод» (1983). Там он воплотил бессмертного персонажа, обманутого своей циничной возлюбленной Мириам (Катрин Денёв) и обречённого ею на вечную жизнь, но не на вечную молодость. Образ Джона — внушающего одновременно ужас и восхищение, отвращение и жалость — одна из самых тонких работ Боуи в кино: зритель получал гораздо больше впечатлений, чем следовало ожидать, учитывая небольшой хронометраж роли. Своего очередного совершенно нечеловеческого героя Боуи в этот раз сыграл совершенно по-человечески, представив Джона, при всей его опасности и наведённом лоске, вполне понятным и уязвимым.


Лента стала режиссёрским дебютом Тони Скотта (брата Ридли) в полном метре. Несмотря на сильный актёрский состав, критики встретили картину холодно, да и в прокате фильм провалился. Но благодаря смелости в соединении мифологии с современной реальностью, необычной эстетике и оригинальному подходу — создатели отказались от привычной атрибутики вроде клыков и летучих мышей, оставив вампирам лишь их стиль, хищные взгляды да крохотные ножи в виде анкхов для вспарывания артерий, — благодаря всему этому фильм получил признание среди представителей готической субкультуры. А герои Катрин Денёв и Дэвида Боуи сыграли важную роль в переосмыслении образов вампиров на экране, придав древним как мир монстрам элегантность, тёмный шик и ауру нечеловеческой сексуальности.


Вскоре после этого Дэвид Боуи получил предложение сыграть Короля Гоблинов Джарета в фэнтези Джима Хенсона «Лабиринт» и живо заинтересовался проектом. Сюжет «Лабиринта» строился на смешении реальности с фантазией, современности с легендами и романтической сказкой. Перед актёрами (в первую очередь перед самим Боуи и 15-летней Дженнифер Коннелли) поставили непростую задачу чисто технического плана — большинство сцен им предстояло отыгрывать с кукольными партнёрами и хитро сконструированными механизмами, выводя своё мастерство на совершенно иной уровень. Это был настоящий вызов — разумеется, Боуи его принял и активно включился в работу над сценарием и саундтреком.

Всё сложилось, как того и желал Джим Хенсон. Он с самого начала видел исполнителем главной роли рок-звезду, ведь Джарет — со всей его игрой на публику, стильным кожаным костюмом и тростью, подозрительно напоминающей микрофон, — и был, по сути, рок-звездой. Примечательно, что до Дэвида Боуи приглашение на эту роль от Хенсона получили Стинг, Принс и... Майкл Джексон.

«Лабиринт», увидевший свет в 1986 году, не мог похвастаться высокими кассовыми сборами, но после выхода на видеоносителях быстро обрёл культовый статус и фэндом, представители которого разбросаны по всему миру. Джарет стал, вероятно, наиболее известным фантастическим персонажем, воплощённым Боуи, не в последнюю очередь из-за охвата семейной аудитории. При первых же кадрах с компьютерной совой, что пролетает на открывающих титрах «Лабиринта», родители и дети тянули друг друга к экранам с одинаковой охотой. Стоит ли удивляться тому, что уже больше тридцати лет Король Гоблинов занимает высокие позиции во всевозможных рейтингах самых притягательных злодеев. Непредсказуемый правитель Лабиринта по сей день вдохновляет модельеров, визажистов и косплееров на создание замысловатых образов. Любые товары с его изображением быстро сметают с полок преданные поклонники будь то ластик с портретом персонажа или сияющая фигурка Funko Pop.


На протяжении своей кинокарьеры Боуи ещё не раз обращался к фантастическому жанру — он успел поработать даже с Дэвидом Линчем над фильмом «Твин Пикс: Сквозь огонь» (1992). Музыканту досталась роль агента ФБР Филиппа Джеффриса, загадочно пропавшего без вести при выполнении задания. Роль была небольшой, но, когда годы спустя Линч вернулся к идее продолжить свою эпопею, он постарался вернуть в сериал и персонажа Боуи. К сожалению, из-за состояния здоровья музыканту пришлось отказаться не только от съёмок, но и отличной встречи с режиссёром. Однако через адвокатов Боуи передал своё согласие на использование черновых кадров, не вошедших в итоговый вариант картины, только с одним условием: недовольный своим луизианским акцентом, Боуи попросил продублировать его персонажа. Линч согласился. В 2017 году в интервью журналу Pitchfork, вспоминая о работе с музыкантом, Линч сказал: «Он был таким хорошим парнем, таким лёгким в общении, настоящим. Я просто хочу, чтобы он всё ещё был рядом и чтобы я снова мог с ним работать».

Все бы этого хотели.

---

Жизнь Боуи на больших экранах не ограничивалась ролями в кино: всевозможные вариации его песен звучат более чем в восьми сотнях проектов. Музыкальное наследие Боуи уже несколько десятилетий остаётся одним из самых востребованных в качестве саундтреков.

Возможно, причина неугасающей любви кинематографа к песням Боуи кроется в истории становления самого музыканта: тот долгие годы оттачивал мастерство слияния картинки и слова, музыки и визуального образа. Он никогда не ограничивался нотами: для Зигги Стардаста Боуи придумал особый стиль и манеры, оригинальные наряды и грим, использовал актёрские приёмы и навыки пантомимы, чтобы в полной мере донести свою идею до зрителей. Музыка Боуи абсолютно самодостаточна — но вполне великодушна, чтобы при необходимости стать верным союзником режиссёру и оператору, сгладить недочёты съёмки и монтажа и усилить остроту восприятия и зрительской реакции.

В кино, затрагивающем темы космических перелётов и смертельного холода межзвёздных пространств, истории уже традиционно разворачиваются под звуки Space Oddity или Starman. Среди фильмов последних лет, где использовались эти треки, есть наиболее яркие примеры: «Валериан и город тысячи планет» (2017) и «Марсианин» (2015), сериалы «Засланец из космоса» (2021) и «Звёздный путь: Дискавери» (2019).

Ещё одним рекордсменом среди саундтреков стала песня Life on Mars?, за последние годы прозвучавшая в сериалах «Министерство времени» (2015-2020) и «Хранители» (2019), а в 2007 году подарившая название и лейтмотив культовому британскому сериалу «Жизнь на Марсе», буквально переполненному музыкой Боуи. Вышедший год спустя спин-офф «Прах к праху» резонно назвали в честь другой, более поздней песни Боуи Ashes to Ashes.

Его треки одинаково органично звучат в «Стражах Галактики» (2014), «Шреке» (2001) и «Зелёном шершне» (2011); его песни приходятся как нельзя кстати в историях о героях со сверхспособностями — за последние годы их можно было услышать в «Легионе» (2017), «Супергёрл» (2015) и «Ривердейле» (2018). А в 2019 году легендарный трек Under Pressure, созданный Боуи в соавторстве с группой Queen, в трейлере «Благих знамений» скрасил героям последние дни перед концом всего сущего — и, возможно, даже немного их приободрил.

---

Но даже этим влияние Дэвида Боуи на кинематограф не ограничилось: то и дело в сериалах, фильмах и мультфильмах всплывают оммажи и отсылки к творчеству и жизни музыканта. Упомянем лишь некоторые из них.

В «Водах Марса» (2009), специальном эпизоде «Доктора Кто», человеческая база на Красной планете получила позывной «Боуи-Один». А во вступительных титрах «Хранителей» Зака Снайдера, вышедших весной того же года, Озимандия встречает у дверей ночного клуба самого Зигги Стардаста.


В первом сезоне сериала «Американские боги» (2017), снятого по книге Нила Геймана, богиня нового поколения Медиа (Джиллиан Андерсон) копирует образ Боуи из клипа Life on Mars?, облачившись в характерный блестящий серо-голубой костюм и выкрасив короткие волосы в ярко-рыжий.

В мини-эпизоде «Советы Мэйбл о моде» мультсериала «Гравити Фолз» подруги Мэйбл и Тренда принимаются менять внешность окружающих, руководствуясь собственным вкусом, — и их добродушному приятелю Зусу приходится примерить облегающий костюм Короля Гоблинов.

Отсылки к Боуи есть и в комиксах: известно, что источником вдохновения для художников, работавших над обликом Люцифера в «Песочном человеке», стала внешность именно Дэвида Боуи. Это была идея самого Нила Геймана, автора комикса.

Не остались в стороне и разработчики видеоигр. В одном из квестов The Witcher 3 один из персонажей (кто — не скажем, спойлер!), заверяя главного героя в своей вечной верности, пропевает: «I'll be there for you, as the world falls down...», цитируя романтическую балладу, которую Боуи исполняет в «Лабиринте».

---

Музыканта не стало в январе 2016-го, всего через два дня после его шестьдесят девятого дня рождения — и выпуска финального альбома Blackstar с изображённой на обложке чёрной звездой. Последний перформанс Боуи получился ожидаемо эффектным; для поклонников музыканта он оказался тяжёлым переживанием.

Не только меломанам недостаёт Боуи на планете Земля. Признанная икона стиля, культовая фигура для нескольких поколений, Дэвид Боуи не признавал в своём творчестве рамок — и дарил вдохновение поклонникам в самых разных сферах. Незаметно он превратился в универсальный ключ для популяризации не только искусства, но и науки; он оставил всему миру немного себя, превратился в дорожку из хлебных крошек, ведущую в любом угодном путнику направлении.

Использование в 1969 году песни Space Oddity в радиорепортажах ВВС о высадке экипажа корабля «Аполлон-11» на Луну неразрывно связало имя Дэвида Боуи с космосом — и всеми попытками его покорить, независимо от того, происходили они в реальности или в научно-фантастических произведениях.

Трогательным примером нерушимости связи творчества Боуи с межзвёздными просторами служит трибьют канадского астронавта Криса Хэдфилда. В 2013 году он исполнил Space Oddity на борту МКС, подарив самой космической песне самый невероятный и достойный её видеоряд.

Побороться с этим перформансом в 2018 году попробовал Илон Маск. Он запустил красный автомобиль марки Tesla (названной в честь того самого учёного, которого Боуи играл в «Престиже») в космос в направлении Марса (вопросом о существовании жизни там задавался когда-то Зигги Стардаст), и тот летит под бесконечно повторяющуюся песню Space Oddity, а за рулём сидит манекен по имени Starman. Каким-то чудом вселенная не схлопнулась — и в октябре 2020 года «пилотируемая» пустым скафандром Tesla приблизилась к Красной планете. А затем устремилась дальше, постепенно увеличивая свою орбиту, по принципу Боуи отрицая границы возможного.


В 2015 году имя музыканта было присвоено небесному телу в центральной области пояса астероидов, а год спустя — неофициальному созвездию, состоящему из семи расположенных в форме молнии звёзд.

Так что если вы, как и многие поклонники Боуи, всё ещё не в силах без слёз слушать песню Lazarus, на словах «Look up here, I'm in heaven» вспоминайте о парящем в межзвёздном безмолвии астероиде, носящем имя Дэвида Боуи, и считайте, что весь первый куплет про него. И расслабьтесь — незачем сопереживать зависшей где-то в космосе холодной каменюке диаметром километра в полтора. Дальше первого куплета просто не слушайте.

А ещё в честь Дэвида Боуи был назван паук Heteropoda davidbowie.

Наверняка он с Марса.