Карта неба - Феликс Х. Пальма

Писатель Герберт Джордж Уэллс родился в 1866 году, через семнадцать лет после кончины его американского коллеги Эдгара Аллана По. И все же на страницах романа Феликса Пальмы им предстоит встретиться, чтобы вместе отплыть в полярную экспедицию, разыскивающую проход внутрь полой Земли.

Испанец Феликс X. Пальма, лауреат множества литературных наград разного калибра за «произведения малой формы», прославился на родине как выдающийся рассказчик ещё в 1990-х. Восторженная испаноязычная критика сравнила его с самим Хулио Кортасаром - правда, насколько искренне, определить затруднительно: ни одна новелла писателя до сих пор на русский не переведена. Зато его романы из «викторианской трилогии», как принято выражаться, покорили весь мир. Ну, покорили не покорили, а перевели их и во Франции, и в Великобритании, и в России. Изящная стилизация под викторианский приключенческий роман, «старый добрый Лондон» последней четверти позапрошлого столетия, Герберт Уэллс среди главных героев - в этих книгах есть всё, что нужно для успеха у публики, ностальгирующей по «эпохе пара и электричества» с её наивным позитивизмом и неиссякаемой верой в прогресс. Впрочем, это относится скорее к первой книге серии, «Карте времени», где Пальма ловко обыграл мотивы «Машины времени» Уэллса. Во втором романе градус оптимизма ощутимо идёт на спад. Когда марсианские боевые треножники походя раскатывают в тонкий блин непобедимую британскую армию, калечат и убивают налево и направо, как-то не до рассуждений о сияющих высотах, к которым может привести человечество научный прогресс.

Первые две книги трилогии связаны несколькими общими персонажами и местом действия, но это, разумеется, не главное. Ещё в «Карте времени» Феликс Пальма убедительно продемонстрировал, как сознательная ложь, художественный вымысел, талантливая мистификация и эмпирическая реальность перетекают друг в друга, сливаются в единое многоцветное полотно, а мечта в процессе воплощения меняет пусть не сам мир, но наблюдаемую картину мира. Во второй части автор развивает ту же тему. - но если на страницах предыдущего романа речь шла о чарующем волшебстве самообмана, то в «Карте неба» любезному читателю предстоит убедиться, какой жуткой, устрашающей мощью обладает фантазия, вырвавшаяся из-под контроля. Чудовищный монстр, который преследует несчастных моряков с затёртого полярными льдами судна, Лондон, обращённый в руины, гигантский концлагерь для последних представителей человеческой расы - эсхатологические эпизоды удаются автору ничуть не хуже романтических. Но это всё семечки: размывание границы между подлинным и мнимым, потеря контроля над реальностью - вот где настоящий онтологический ужас. «Ощущение, словно из всех существующих на свете книг вдруг улетучилась фантазия и разлетелась по миру таким образом, что стало невозможно отличить действительность от вымысла» — это вам не шуточки...

Феликс Пальма мастерски имитирует традиционный стиль «романа-фельетона» второй половины XIX века — с многочисленными отступлениями, авторскими ремарками, переплетением сюжетных линий и прочими викторианскими виньетками и завитками. Жюль Верн пополам с Робертом Льюисом Стивенсоном под соусом из Герберта Уэллса и Эдгара По, чистая архаика. Однако в «Карте неба» этот стиль работает на решение авторской задачи почти со стопроцентным КПД. Пальма один за другим обыгрывает викторианские мифы, порождённые художественной литературой разных эпох. Отсылки к Верну, Уайльду, Алексею Толстому, Уэллсу и По лежат на поверхности, а кое-кто из классиков даже появляется на страницах романа лично. Узнаваема и сцена из «Матрицы», пусть и выпадающая из общего контекста. Но автор отдаёт дань уважения и произведениям, знакомым куда более узкому кругу читателей, от романа «Террор» Дэна Симмонса до новеллы Джона Вуда Кэмпбелла «Кто ты?» (в другом переводе «Нечто»). «Карта неба» - своеобразная игра, шарада, литературная угадайка. Однако Пальма не только бесхитростно резвится, развлекаясь сам и развлекая читателя, - он выстраивает целый мировоззренческий лабиринт. Выход из которого, надо полагать, ждёт нас в завершающей книге серии - притом что сюжетно второй роман выглядит абсолютно целостным и завершённым.



«Викторианская трилогия» построена по принципу триады классической логики. «Карта времени» — теза, «Карта неба» - антитеза... Выполнено филигранно, ничего не скажешь. Досмотрим, какой такой синтез приключится в финальном томе.

---

Итоговая оценка: 9 баллов из 10.