Почему Sid Meier’s Alpha Centauri — одна из важнейших фантастических игр

С определённой точки зрения Alpha Centauri — спин-офф классической Civilization. Начиная с первой части франшизы в ней присутствовала научная победа — создание космического корабля с колонистами, который отправлялся покорять систему Альфа Центавра, знаменуя выход человечества на новый уровень развития. Разработка Firaxis продолжала эту историю, рассказывая о людях, которые совершили путешествие.


Однако по тону игра отличалась от «Цивилизации». Согласно вступительному ролику, космолёт строился совместными усилиями многих земных наций и был для человечества не демонстрацией триумфа, а последней надеждой, спасением от экономического, экологического и политического кризиса, угрожавшего новой мировой войной. Мотив «перезагрузки» человеческой истории, исправления фундаментальной ошибки предыдущей цивилизации пронизывает геймплей и сюжет Alpha Centauri. Но обо всём по порядку.

---

Хотя полное название «Альфа Центавры» — Sid Meier’s Alpha Centauri, своим существованием она обязана в первую очередь не создателю «Цивилизации», а его коллеге Брайану Рейнольдсу. Геймдизайнер, пришедший в индустрию в самом начале девяностых, познакомился с Мейером во время совместной работы над Sid Meier’s Colonization. Эта игра 1994 года взяла за основу механики Civilization, но сосредоточилась конкретно на завоевании Нового Света европейскими державами. Игра заслужила высокие оценки, и Рейнольдс возглавил разработку уже прямого продолжения «Цивилизации» — Civilization II, увидевшего свет в 1996-м.


Всё это время он работал в основанной при участии Мейера компании MicroProse. Но ещё в начале девяностых Мейер продал свою долю, а в 1993 году вся MicroProse слилась со студией Spectrum HoloByte. И пока Мейер и Рейнольдс разрабатывали свои глобальные стратегии, Spectrum планировала изменения. Она сократила ряд вакансий и попыталась физически консолидировать разработку в одном месте. Недовольные такой политикой, создатели Colonization покинули MicroProse вместе с ещё одним своим коллегой, Джефом Бриггсом, композитором и геймдизайнером.


Эта троица и создала компанию Firaxis. Их первая собственная игра, стратегия в реальном времени Sid Meier’s Gettysburg!, была посвящена битве при Геттисберге, известнейшему сражению войны Севера и Юга. Чтобы увеличить продажи и узнаваемость, коллеги решили сохранить традицию оставлять имя Мейера в названиях игр, даже если он не руководил разработкой.

Как мы знаем, идея себя оправдала — Мейер стал вторым разработчиком видеоигр после создателя Donkey Kong и Mario Сигэру Миямото, отмеченным в Зале славы Американской академии интерактивных искусств и наук. Многие геймеры до сих пор вспоминают его как одного из немногих именитых геймдизайнеров с собственным стилем. Первые восторженные отзывы о Мейере появлялись ещё в начале девяностых, а в 1996-м в GameSpot без стеснения написали про него «наш Хичкок, наш Спилберг, наш Эллингтон». С годами его слава только росла, и «Альфа Центавра» сыграла тут не последнюю роль.

Параллельно с разработкой Gettysburg! троица из Firaxis решила создать новую грандиозную 4X-стратегию. Но права на название Civilization остались у MicroProse и Spectrum, которые уже судились за них с Activision, да и сами члены Firaxis устали от «исторических» декораций. Поэтому они решили выпустить совершенно новую игру в жанре научной фантастики, пусть и заимствующую идеи из предыдущих проектов. Так возникла концепция Sid Meier’s Alpha Centauri, разработку которой возглавил Рейнольдс.

Приступив к делу, Рейнольдс и его коллеги начали активно штудировать фантастическую литературу: «Красный Марс» Кима Робинсона, «Инцидент с Иисусом» Фрэнка Герберта, «Пламя над бездной» Вернора Винджа и другие книги, рисующие странное и мрачное будущее. Firaxis держалась максимально далеко как от космического фэнтези в духе «Звёздных войн», так и от позитивных историй освоения космоса наподобие «Звёздного пути».

Вместо этого разработчики хотели создать «историю будущего», рассказывающую об изменении человечества перед лицом космоса и о сюрреалистической, загадочной планете Хирон в системе Альфа Центавра. Основная задача состояла в том, чтобы сохранить преемственность между понятными игрокам земными концепциями и футуристическими фракциями, а также показать, как существующие сейчас идеи постепенно развиваются в грандиозные и порой макабрические проекты и реформы, определяющие облик Хирона.

Имея концепцию и начальные схемы технологического древа, студия приступила к разработке. Рейнольдс вспоминает, что первый прототип игры был генератором карты: ему хотелось убедиться, что ИИ будет способен создать правдоподобную и логичную планету. На каждом этапе работы Мейер, Рейнольдс и их коллеги играли в собственное творение — по их мнению, это обязательное условие для создания удачной игры.


Весь цикл разработки занял три года, и в 1999-м Electronic Arts издала Sid Meier’s Alpha Centauri. Успех был оглушительным. Уже на E3 1998 года ещё не доделанная игра привлекла внимание, и в дальнейшем её слава только разрасталась. Критики высоко оценили сюжет, технологическое древо, систему дипломатии, технические решения. Вышедшее годом позже дополнение Alien Crossfire получило такое же признание.

---

Основная механика «Альфа Центавры» знакома всем, кто играл в любую часть «Цивилизации». Карта планеты разделена на «клетки», каждая из которых даёт ресурсы — еду, минералы и энергию, местную «валюту». Количество ресурсов зависит от ландшафта, а также от рукотворных модификаций. Хотите больше еды — стройте фермы, больше минералов — шахты. На позднем этапе появляются продвинутые улучшения, приносящие сразу несколько видов ресурсов, — например, глубинные скважины дают сразу и минералы, и энергию.

Ресурсы поступают только через построенную рядом с клетками базу — стабильный населённый пункт, защищающий обитателей от токсичной атмосферы и враждебных форм жизни Хирона. Вы начинаете с одним поселением, построенным в точке, куда приземлился ваш спасательный модуль. База производит юнитов и здания за минералы, поддерживает их за энергию, излишки которой идут в бюджет фракции, а еда обеспечивает прирост населения, необходимого, чтобы добывать ценности с большего числа клеток и основывать новые базы. Чем больше населения, тем вероятнее, что на базе появятся «трутни», низкоквалифицированные и плохо мотивированные рабочие, переизбыток которых чреват бунтами. Чтобы избегать этого, приходиться строить развлекательные или, напротив, карательные здания.

Кроме того, каждая база производит очки науки, позволяющие открывать новые технологии. Те, в свою очередь, дают доступ к лучшим юнитам, зданиям и секретным проектам, напоминающим Чудеса света из «Цивилизации». Наконец, колонизация планеты, развитие баз и исследование технологий дополняются отношениями с другими фракциями: войной и дипломатией. В общем, схема знакомая.


Но Мейер и Рейнольдс добавили к ней столько модификаций, что она обрела собственный облик. К примеру, вместо просматриваемого с самого начала технологического древа, где игрок выбирал следующее открытие, ему дали четыре направления исследований: Explore, Discover, Build, Conquer. Одни технологии позволяют быстрее адаптироваться к планете, другие улучшают оружие или экономику и так далее. Рано или поздно каждая фракция открывает все секреты. Но порядок открытий сильно зависит, во-первых, от избранного приоритета, а во-вторых, от фактора случайности. Игрок не знает наверняка, что именно его учёные изобретут следующим. Благодаря этому даже у равных по развитию фракций базы и юниты сильно различаются.


Разнообразию юнитов способствует возможность их кастомизировать. Строго говоря, уникальных юнитов в игре всего десятка полтора: боевые роверы, пара видов пехоты, самолёты, ракеты, несколько типов кораблей. Боевые технологии в первую очередь обеспечивают игрока новыми видами вооружения, источниками энергии и особыми способностями. С их помощью он самостоятельно конструирует новые рода войск, наподобие того как в космических стратегиях создаются дизайны кораблей. Можно пустить процесс на самотёк и позволить компьютеру улучшать войска за вас — он справится. Но если вам нравится оптимизировать ресурсы или вы просто хотите придумать собственную футуристическую боевую машину, игра даёт такую возможность.


Дипломатия состоит из двух сегментов. Отдельные фракции ведут переговоры друг с другом, обмениваются технологиями, начинают и заканчивают конфликты, угрожают, шантажируют, покупают лояльность. Но кроме двусторонней дипломатии, существует механика планетарного правительства — местного ООН, автоматически возникающего, как только одна из фракций находит все остальные.


Правительству доступен целый ряд постановлений. Там избирают планетарных губернаторов, вводят или снимают запреты на использование неэтичных методов ведения войны, принимают ситуативные решения — например, утилизировать двигатель корабля Unity, на котором колонисты прибыли на планету. А после открытия определённых технологий планетарное правительство позволяет одержать дипломатическую победу, если достаточное количество фракций проголосует за признание одного из лидеров единоличным правителем Хирона, заново воссоединив экспедицию.

Система правительств из первых двух «Цивилизаций», в которых игрок просто выбирал государственный строй, сменилась «модульной» механикой. У каждой фракции есть четыре характеристики: Политика, Экономика, Основные Ценности и Общество Будущего. В каждой из них можно выбрать один из четырёх вариантов, открывающихся по мере исследования технологий. Так вы определяете, как именно в вашей фракции принимаются решения, как устроен рынок и что ваше общество ценит.


Опции из последней группы, Общество Будущего, открываются позже других и включают такие варианты, как «Кибернетическое государство», «Тотальный контроль над мыслями» или «Эвдемоническое общество», призванное обеспечить все нужды членов социума. В дальнейшем такая модульная система, хоть и с менее экзотическими опциями, перекочевала в основную серию Civilization. Это одна из многих находок, которые вошли в канон «Цивилизации», хотя было немало и тех, что остались уникальными для Alpha Centauri.

---

Но самая важная и интересная система в «Альфа Центавре» — терраформирование и, шире, взаимодействие с Планетой, которую в игре называют именно так, с большой буквы. В принципе, минимально менять ландшафт можно и в «Цивилизациях», создавая дороги, шахты и фермы, но в истории покорения Хирона эту механику многократно усложнили. К примеру, теперь в отдельных квадратах на суше разрешается высаживать леса, а в морских квадратах — земные водоросли. Из-за специфических природных условий Хирона наши растения там процветают и, единожды высаженные, начинают разрастаться уже без участия человека, захватывая новые и новые квадраты. Порой ситуация приближается по масштабам к австралийским катастрофам, в ходе которых инвазивные виды радикально меняли экосистему.

Игроки могут затапливать регионы или поднимать их над уровнем моря. Это особенно актуально, если испорченная игроками экология провоцирует глобальное затопление. В отличие от «Цивилизации», где также существовала подобная механика, в «Альфа Центавре» экологическая катастрофа не только проблема, но и возможность. Рабочие способны успешно бороться с повышением уровня моря, а в крайнем случае наземная база с помощью специального здания превращается в морскую. Существует и более брутальный метод терраформирования — в первую очередь местный аналог ядерных бомб, Planet Busters: ракеты, уничтожающие всё живое в определённом радиусе и стирающие горы в пыль. К концу игры ландшафт Хирона всегда отличается от того, каким он был в начале.


Причём не все изменения исходят от человеческих фракций. На планете регулярно происходят природные катастрофы: наводнения, извержения вулканов и другие глобальные события, также меняющие её облик. Но главная экологическая механика планеты — система ксеногрибов (хеnofungus) и червей (mindworms), ключевых фантастических допущений «Альфа Центавры». Уже с первых минут игрок сталкивается с клетками, покрытыми странной розовой порослью — так называемыми ксеногрибами, доминирующей формой жизни Хирона. Отдельные ксеногрибы достигают нескольких метров в высоту, в то время как другие остаются микроскопического размера, но в совокупности они образуют густые заросли, продираться через которые очень сложно: по умолчанию скорость всей земной техники в таких локациях снижена, и они почти не дают ресурсов.


А самое главное, в ксеногрибах размножаются черви. Каждый червь не больше нескольких сантиметров в длину, но в грибных зарослях они собираются в огромные скопления, владеющие примитивной телепатией. Такие орды насылают на людей чудовищные видения, и жертвы сходят с ума от ужаса и боли, после чего черви выедают всю их нервную ткань. Спасения от этих видов нет нигде: существуют морские версии как червей, так и грибных зарослей, а также редкая крылатая саранча Хирона, «воздушная» версия всё тех же существ.


На первый взгляд, это обыденные проблемы, с которыми сталкиваются колонисты, аналог «варваров» из «Цивилизации». Кажется, что курс действий прост и ясен: грибные заросли уничтожить, червей — истребить или приручить. Но постепенно игра указывает на закономерности в этой системе. К примеру, на начало игры все грибные заросли в мире соединены в одну сеть — каждый квадрат такого типа соседствует как минимум ещё с одним, на суше или на море. Более того, хотя от атак червей страдают все фракции, они чаще нападают на базы, наносящие максимальный вред экологии. Эти детали дополняются текстовыми вставками, через которые нам рассказывают полноценный сюжет.


По ходу колонизации лидер фракции, за которого мы играем, понимает, что грибные заросли образуют гигантскую, охватывающую всю планету «грибницу», соединённую примитивным подобием нейросети. Более того, черви подчинены этому мегаорганизму: они, по сути, служат его частью, реагирующей на телепатические и химические сигналы грибных полей. Постепенно главный герой устанавливает контакт с Голосом — самой Планетой, странным разумом, находящимся в полушаге от самосознания. Один из вариантов победы — помочь Голосу совершить финальный скачок к полному обретению разума и затем использовать его, чтобы превратить людей в телепатические организмы, оставившие за спиной оковы плоти. Именно этот сценарий завершает сюжет «Альфа Центавры», хотя теоретически игрок волен просто захватить остальные фракции или добиться своего избрания единоличным правителем.

Но взаимодействие с Планетой присутствует в любом сценарии победы. Игрок постоянно выбирает, как именно его фракция относится к Хирону. Можно выжигать грибные заросли и истреблять червей, пытаясь создать «новую Землю», можно, напротив, строить здания и открывать технологии, которые снижают агрессию местной фауны и отменяют штрафы, накладываемые грибными зарослями.


Самое главное — этот выбор не принимается одной кнопкой или диалоговым окном. Игрок нигде не сталкивается с необходимостью одномоментно решить, будет ли он «экологом» или «индустриалистом». «Альфа Центавра» даёт свободу принимать ситуативные решения, которые складываются в ту или иную историю и тот или иной подход, изменчивый и вариативный. Благодаря этому взаимодействие с планетой ощущается естественно и позволяет почувствовать себя свидетелем долгой, живой и непредсказуемой истории.

---

Но самая запоминающаяся часть этой игры — фракции, семь групп, которые делят Хирон между собой. Разработчики отказались от национальных различий — вместо этого собранный со всего мира экипаж Unity и колонисты разделились по идеологиям. Рейнольдс хотел представить игрокам различные философии, каждая из которых восходила бы к конкретной земной системе взглядов, но доводила бы её до абсурда. И благодаря философскому образованию (незаконченному) у него получилось.


Для отдельных фракций закрыты некоторые опции в социальной инженерии, а пассивные бонусы подталкивают их к тому или иному стилю игры. Но главное — разработчики создали ярких персонажей-лидеров, по одному на фракцию, чьи цитаты сопровождают многие открытия и секретные проекты, раскрывая как самих персонажей, так и взгляды их социумов.

Падчерицы Гайи — фракция экологов во главе с леди Дейдре Скай. Генеральный директор Нуабудике Морган руководит гиперкапиталистической корпорацией «Морган Индастриз». Полковник Коразон Сантьяго возглавляет Спартанскую Федерацию, восходящую к идеям сурвивализма. Председатель Шэнцзи Ян на основе китайского легизма создал тиранический Человеческий Улей, призывающий отказываться от индивидуальности в пользу коллектива. Верующие в Господа, религиозная фракция во главе с Сестрой Мириам Годвинсон, развивают специфическую форму американского протестантизма, учащую, что Хирон — новая Земля Обетованная (по аналогии с тем, как первые поселенцы воспринимали американский континент). Академик Прохор Захаров управляет материалистичным и сциентистским Планетарным Университетом. Наконец, комиссар Правин Лал ведёт за собой Миротворческие Силы — его фракция считает себя хранителями наследия Земли, единственными, кто верен хартии ООН на далёкой планете.

Особенность, возможно, даже уникальность «Альфа Центавры» состоит в том, что каждая фракция объединена не просто общей темой и эстетикой, а последовательной системой взглядов, причём не взятой с потолка. В цитатах лидеров прослеживаются конкретные идеи, концепции и споры, актуальные для реальной Земли XX и XXI веков, пусть и доведённые до предела. Вот, к примеру, одна из фраз Моргана: «Ресурсы существуют, чтобы их потреблять. И они будут потреблены, если не этим поколением, то в будущем. По какому праву это забытое будущее требует у нас отказаться от того, что принадлежит нам по праву? Никакого! Так давайте возьмём своё и наедимся досыта».

Это, в сущности, вполне цельная и по-своему логичная философская концепция, которую неосознанно поддерживает огромное количество людей, к примеру, в спорах об экологии и экономике. В конце концов, почему те из нас, кто не верит в загробную жизнь или перерождение, должны тратить силы на «будущее человечества», которое наступит через 100,200, 500 лет? Используя фигуру Моргана, Рейнольдс использовал некоторые постулаты рыночного либерализма, подчёркивая связь своей футуристической концепции с её реальными прототипами. Это гораздо более последовательная и тщательная работа, чем обычная критика корпораций в играх, строящаяся вокруг пары ярких образов.

И точно так же разработчики прошлись по сурвивализму и милитаризму, религиозному милленаризму, сциентизму и другим -измам, попавшимся им на пути. Только экология удостаивается лучшего отношения, в свете чего совершенно непонятно, почему многие обзоры на игру утверждают, что у неё нет положительных и отрицательных героев.

Видимо, одна из причин этого состоит в том, что разработчики избежали искушения давать лидерам комментировать только те чудеса и технологии, которые связаны с ними стилистически. Казалось бы, чего проще: пусть все военные технологии сопровождаются цитатами Сантьяго, экологические — Скай, прорывы в области чистой науки — Захаровым и так далее. Но лидеры комментируют всё подряд.

Например, развитие в области софта дополняется размышлениями председателя Янга о логике технологической эволюции, а секрет создания клонов — лирической цитатой Лала об умершей жене. Это делает лидеров не просто «аватарами» фракций, но полноценными персонажами, с собственными взглядами, привязанностями, симпатиями и антипатиями, характером и мотивацией. Такому эффекту способствует прекрасная актёрская работа — Рейнольдс вспоминает, что поискам актёров озвучки при разработке уделили очень много внимания.

И это же решение подчёркивает одну важную особенность реальных идеологий — их тотальность. Любая живая, функционирующая идеология содержит в себе ответы на все вопросы, в том числе на те, которые кажутся, на первый взгляд, не имеющими к ней отношения. Именно поэтому возможны «коммунистическая физика», «исламская биология», «либеральное христианство». Фантасты и особенно разработчики игр часто игнорируют это, создавая упрощённые, зацикленные на паре конкретных идей общества.


Но создатели «Альфа Центавры» не совершили этой ошибки, благодаря чему их вселенная кажется живой. Мы понимаем, как смотрят на мир рядовые Спартанцы или Падчерицы, как они развлекаются, чем живут, во что верят, как относятся к работе, жизни и смерти. Неудивительно, что игра даже вдохновила собственную книгу правил по настольной ролевой системе GURPS. А каждое прохождение превращается в изменение и развитие настоящей модели общества, постепенно уходящей от земных проблем и технологий ко всё более безумному, мрачному и прекрасному будущему.


Через год после выхода основной игры к ней выпустили дополнение Alien Crossfire. Там были введены новые юниты, чудеса, технологии, планетарная фауна и варианты победы. И, конечно, новые фракции, включая две группы инопланетян-Прародителей, вернувшихся на планету спустя много тысячелетий. Одна из них, Узурпаторы, пытается провести тот самый эксперимент, к которому сюжет подталкивает и человеческие фракции; другая, Смотрители, хочет их остановить, опасаясь неких чудовищных последствий галактического масштаба.


Помимо этого разработчики ввели пять фракций, напоминающих «добрые» или «злые» версии старых групп. Так, миролюбивых Падчериц дополнил мизантропический Культ Планеты, считающий, что людям ещё предстоит заслужить право жить на Хироне, и почитающий червей как «ангелов». Зато Улью и «Морган Индастриз» «противопоставили» коммунистических Свободных Дронов и хакеров из фракции «Ангелы данных». Позитивистов из Планетарного Университета дополнили трансгуманисты Кибернетического сознания, цель которых — избавиться от любых эмоций вообще. А на море возникли лихие «родственники» Спартанцев — Пираты Наутилуса. Новые фракции и их лидеры вышли примитивнее, чем предшественники, но игра всё равно стоит своих денег за счёт механик, тем более что в конкретной партии можно оставить только старые группы.


А в 2014-м Firaxis выпустила Civilization: Beyond Earth, уже официально входящую во франшизу «Цивилизации» игру, основанную на идее истории будущего. Увы, несмотря на многочисленные заимствования, новая часть вышла гораздо слабее оригинала. Древо технологий сделали открытым и гораздо менее логичным, возможность кастомизировать фракцию обернулась распределением ничего не значащих мелких бонусов, лидеры напоминают «говорящие головы» из остальных «Цивилизаций», а не полноценных персонажей. Отдельно хочется поругать дизайн: иконки и прочие элементы интерфейса получились интуитивно непонятными, из-за чего в игре довольно сложно освоиться — она порой напоминает панель управления инопланетным кораблём.

Самое главное, игра не удержалась от искушения навязать игроку прямой выбор в том, что касается его отношений с планетой. Вместо того чтобы принимать отдельные решения, складывающиеся в историю, игрок выбирает один из трёх путей — экологический, технократический или направленный прежде всего на выживание человеческой расы. В сочетании с гораздо более скучно написанными идеологиями это приводит к тому, что Civilization: Beyond Earth производит очень бедное впечатление на фоне предшественницы.



Sid Meier’s Alpha Centauri — знаковая игра не только внутри жанра стратегий, но и для фантастики в целом. Она предложила ворох новых механик, которые потом нашли место в других играх, и, что ещё более ценно, — необычайно взрослый подход к описанию общества будущего. Даже спустя столько лет она не устарела и не потеряла актуальности — просто потому, что полноценных аналогов так и не появилось.