«Мы — Хогбены», «Изобретатель Гэллегер» - Генри Каттнер

Каттнером восхищались все подряд: от Айзека Азимова и Рэя Брэдбери до Нила Геймана и Алана Мура. Генри Каттнер и его жена Кэтрин Л. Мур вполне могли бы войти в историю как одни из лучших фантастов Америки XX века. Рассказы Каттнера поражают до сих пор.

«8 февраля 1958 года, - пишет в мемуарах Айзек Азимов, - я читал за завтраком New York Times, дошёл до некрологов и криво ухмыльнулся: умер кто-то с именем точно как у Генри Каттнера. Я сразу подумал: надо написать Хэнку [так Каттнера называли друзья] и притвориться, будто я решил, что это он умер, - вот только, дочитав некролог, я осознал, что это и был он. Хэнк скончался от инфаркта, ему было всего 43 года. К счастью, я уже позавтракал, а то мне бы кусок в горло не полез».

Генри Каттнеру не повезло: будучи одним из самых талантливых фантастов своего поколения, он умер слишком рано, чтобы войти в 1960-е, в новый век фантастики, вместе с тем же Азимовым и другими гигантами Золотого века. Рэй Брэдбери называл Каттнера «забытым мастером» и был благодарен за «лучший творческий совет в своей жизни». Когда они с Каттнером познакомились, Рэю было 17 лет, он вечно что-то говорил и бегал туда-сюда, пытаясь скрыть за суетой свою застенчивость. «Рэй, - сказал ему Каттнер, - сделай мне одолжение. Заткнись. Ты всё бегаешь, суетишься, хватаешь людей за локти и лацканы. Выпускаешь весь пар. Неудивительно, что ты не заканчиваешь рассказы. Ты их постоянно выговариваешь. Заткнись!» Брэдбери последовал совету - и стал тем, кем стал.

Каттнер не был юмористом, но ему принадлежат два цикла рассказов, которые справедливо относят к жемчужинам юмористической фантастики: о семействе Хогбенов и изобретателе Гэллегере. Оба цикла - оригинальные, но если приглядеться, окажется, что Каттнер проделал хитрый трюк - привил к стволу древа научной фантастики побеги других жанров, популярных тогда в США. Особенно это заметно в самом первом из пяти рассказов о Хогбенах.

Обычно в сборниках печатают четыре хогбеновских рассказа: «Прохвессор накрылся», «Котёл с неприятностями», «Пчхи-хологическая война» и «До скорого!» (они написаны в 1947-1949 годах). Рассказ «Военные игры» (1941) даже на английском появился с ними под одной обложкой лишь в 2013 году. Причина проста: это не фантастика, а реализм, приключенческий рассказ о деревенщине из штата Кентукки, которого забрали в армию. И вот этот кретин и увалень, напоминающий медведя («Это потому, что с прошлой недели не брился»), но не лишённый крестьянской смекалки, совершает подвиг. «Идиот на войне» - известный типаж, от бравого солдата Швейка до мистера Питкина в тылу врага; таких историй в американских журналах в годы войны были десятки, если не сотни.

Только в рассказе «Прохвессор накрылся» Каттнер, вернувшись к Хогбенам после войны, показал их истинную сущность. Все они - мутанты, живущие на свете очень давно. Что дедуля, который помнит Атлантиду и разговаривает на смеси санскрита и староанглийского; что отец, тратящий свои таланты на беспробудное пьянство и обожающий летать; что мать, женщина недалёкая, но крепкая задним умом; что главный герой, Сонк, умеющий мастерить любые машины из подручных материалов; что двухголовый крошка Сэм, живущий в цистерне и орущий ультразвуком, потому что у него «зубы режутся впервые после войны между штатами»; что дядя Лем и дядя Лес - «близнецы, хотя один из них родился намного позже», - один трёхногий, другой спит в дупле...

Хогбены могут, кажется, всё - они и телепаты, и телекинезом владеют, и фокусы со временем показывают, - но не рвутся к власти или богатству, более того, наказывают тех, кто пытается использовать их к своей выгоде, будь то местный политикан, мечтающий о Белом доме, или старый маразматик, решивший поквитаться со всеми людьми на земле. «Мы, Хогбены, люди маленькие. Живём себе тише воды и ниже травы в укромной долине; соседи из деревни к нам уже привыкли...».

Происшествия, в которые оказываются замешаны Хогбены, ужасно смешны - в том числе из-за такого вот контраста: маленькие люди из захолустья на деле - супермены, но не герои и вообще не высовываются. Тут Каттнер уловил тему, которую много лет спустя разовьёт в «Гроте танцующих оленей» Саймак: лучшая стратегия для бессмертного - именно что не высовываться. Правда, у Хогбенов есть загадочные «планы на будущее - когда все люди станут такими, как мы», - но конкретнее читатели об этих планах так и не узнают, увы и увы.

По крайней мере два рассказа о Хогбенах Каттнер написал вместе с Кэтрин Л. Мур, писательницей, которая в 1940 году стала его женой. Мур приложила руку к огромной части текстов, в итоге опубликованных под именем мужа или одним из множества псевдонимов супругов. Однако все рассказы об изобретателе Гэллегере Каттнер сочинил сам - с 1943 по 1948 год их вышло пять: «Идеальный тайник», «Этот мир - мой!», «Робот-зазнайка», «Гэллегер Бис» и «Ex Machina»; в 1952 году они составили один из первых сборников автора - «У роботов нет хвостов».

Почти все выстроены по одной схеме: живущий в недалёком будущем пьющий Гэллегер просыпается, обнаруживает, что в подпитии набрал каких-то заказов и изобрёл что-то странное, - и пускается на разные ухищрения, чтобы понять, что же сотворило его альтер эго - «Гэллегер-Бис».

Гений Гэллегера пробуждается исключительно под действием алкоголя. В итоге на свет появляются робот-нарцисс, раздражающий создателя («Я решил пройтись по тебе кувалдой. Молился ли ты на ночь, о незаконнорождённый набор шестерёнок?..»); машина времени, доставившая в дом Гэллегера марсиан; шкаф, который внутри больше, чем снаружи; устройство, роющее яму и превращающее землю в музыку...

В предисловии к сборнику о Гэллегере Кэтрин Л. Мур писала: «У Хэнка и Гэллегера было много общего. Среди прочего обоих радовала безумная, перевёрнутая логика и спокойное замешательство при виде странного мира... Во многом Гэллегер - это автопортрет».

В результате изобретатель вынужден решать не самые обычные проблемы: «У меня трое клиентов, из которых двоих я вообще не помню, и все заказали у меня что-то, чего я тоже не помню». И это - ещё один вывернутый наизнанку сюжет эпохи нуара, о частном детективе а-ля Филип Марлоу и Ниро Вульф. У Гэллегера тоже есть клиенты; он сталкивается с «преступлениями» - дела клиентов, требующие изобретательской смекалки - и чудными изобретениями; как правило, время, отведённое на раскрытие загадок, ограничено.


Жаль, что цикл о Гэллегере закончился так рано, оборвавшись буквально на полуноте. В последние годы жизни Каттнера они с женой отошли от фантастики: продолжая сочинять НФ-рассказы и детективы, оба поступили в университет, окончили его, Генри сел за магистерскую диссертацию - и внезапно умер в 1958 году. Кэтрин перестала сочинять пять лет спустя.

Остались нестареющие тексты - и память о том, как счастливо писательский дуэт жил, когда они сочинялись. «Я как-то спросила соседку сверху, не беспокоит ли их шум наших пишущих машинок в любое время суток, - вспоминала Кэтрин. - Она сказала, что нет, что она слышит только, как мы то и дело громко смеёмся. Я любила слушать, как Генри читает свои рассказы».