Рецензия на комикс «Продукты 24»
Питер, ранние девяностые. Мало кто догадывается, но убогий ларёк, в котором сидит неулыбчивый усатый мужчина, на самом деле разумный робот, а мужчина — советский учёный Артур Борисович, создавший этого робота для оборонной промышленности. Некогда Ларёк провалил испытания из-за своей человечности, но теперь хочет доказать собственную полезность, победив гигантского кайдзю-монстра КОЛОСССР, собранного из блочных многоэтажек. Вот только Артур Борисович совсем не верит в своё творение...
Комиксы, действие которых происходит в нашей стране, часто пронизаны эстетикой советского (или даже постсоветского) упадка. Авторы «Продуктов 24» пошли дальше: здесь эта эстетика лежит в основе сюжета. Для истории действительно важно, что Ларёк был сконструирован ещё при Советском Союзе, а его эпическое сражение с КОЛОСССР происходит уже в девяностых. Комикс продвигался как «советпанк» про меха-кайдзю, и он полностью соответствует этому определению.
Но обращение к эпохе нужно не просто ради стилизации. Авторы попытались прочувствовать эмоции людей, живущих в период, когда стройки века и градообразующие оборонные предприятия начали сменяться ларёчными кооперативами. Метафора вышла довольно прямолинейная, однако ей нельзя отказать в остроумии и даже в драматизме — с учётом финального диалога главных героев.
Другой центральной темой комикса стали взаимоотношения учёного и его творения. Похожий конфликт «отцов и детей» можно встретить ещё в «Евангелионе», но там в меха-костюмы были помещены души родителей главных героев-подростков. В «Продуктах 24» ситуация обратная: эмоционально незрелый разумный робот конфликтует с Артуром Борисовичем, которого считает отцом, и хочет доказать разочарованному учёному, что может стать отличным боевым костюмом.
Такую работу можно было сделать чересчур комичной или, наоборот, драматичной, с уклоном в привычную для девяностых чернуху, однако художник Артём Бизяев умело балансирует на грани. Утрированная мимика Ларька соседствует с депрессивным питерским пейзажем, экшен не провисает ни в одной сцене, а комедийные интерлюдии, в которых внутри оживших блочных домов падают люди, не кажутся жестокими и при этом не перебивают пафос финальной сцены.
Многожанровость вообще одно из главных достоинств «Продуктов 24». Комикс не замыкается на единой интонации и теме, что неизбежно превратило бы его либо в дурашливый постмодернистский аттракцион, либо в мрачный артхаус о судьбе отечественной науки. Он остаётся и тем, и другим, и третьим — интересным самобытным комиксом на основе российской культуры. Тут есть даже ковры на стенах, в конце концов!
