Неизвестным Ёко Таро - манга, гача и интерактивное кино

Геймдизайнер Ёко Таро прославился своей эмоциональной, бросающей вызов устоям серией NieR — о ней и Drakengard мы уже писали в прошлом номере. Сегодня же пришло время вспомнить перформансы эксцентричного японца и куда менее известные его работы, о которых большинство поклонников творчества Ёко Таро никогда и не слышало.

---

Ёко Таро прославился не только своими проектами, но и вызывающими публичными выступлениями. Например, многие помнят, как он после скандала попросил фанатов собрать все откровенные арты по NieR: Automata в один архив и выслать ему для ознакомления. А ещё был рекламный ролик, где он катается по полу с футболкой, которую должны были давать за предзаказ всё той же NieR: Automata, и в конце говорит: «S**t, Square Enix». Да, именно вот так зацензурированно, чтобы зрители гадали, ругается ли он на своего издателя или продолжает продвигать мерч. И, разумеется, нельзя не упомянуть видео в честь анонса Project Re:Fantasy, в котором Таро просит разработчиков из Atlus одуматься и перестать заниматься фэнтези — ведь они с Таро теперь окажутся в одной нише, и его игры точно никто не купит.

Это всего несколько примеров из множества. Ёко Таро свойственны самоирония, ошарашивающая откровенность (впрочем, зачастую тяжело понять, шутит он или говорит серьёзно.) и просто дуракаваляние. То, что он появляется на людях исключительно в маске своего персонажа Эмиля, только усиливает необычное впечатление. Однако сам он утверждает, что носит маску не для того, чтобы оказаться в центре внимания, а, напротив, чтобы от него скрыться.

Ёко не раз говорил, что не любит появляться на публике и давать интервью. Он вообще считает, что разработчик не должен навязывать своё видение покупателям: пусть люди сами находят ответы на вопросы, которые ставят создатели. Но продюсер NieR: Automata Ёскэ Сайто настаивал на том, чтобы Таро представлял игру лично, — в итоге они сошлись на том, что геймдизайнер будет появляться в маске. Разглядел ли Сайто маркетинговый потенциал в личности Таро или это просто случайность? Кто знает.


А ещё раньше, в видео, приуроченном к выходу Drakengard 3, Таро признался, что первую Drakengard создавал с позиции «люди убивают, потому что безумны», a NieR Gestalt — «люди убивают, потому что верят в свою правоту». И что, исследуя схожие темы на протяжении трёх игр (к Drakengard 2, напомним, Таро отношения не имеет), он так и не смог найти ответы на волнующие его вопросы. По его словам, за десять лет между выходом Drakengard и Drakengard 3 мир не изменился. Как и игровая индустрия. Как и его собственное творчество. И эта неизменность для него — личное поражение.

Эта же вечно сомневающаяся, самокритичная сторона его личности ярко представлена в тексте про общение с самоубийцами, который он написал в твиттере. В этом треде Таро после открывающей фразы «тема серьёзная, поэтому я пишу этот пост трезвым» рассказывает историю из раннего периода работы в индустрии. Его сосед по комнате как-то вечером пребывал в ужасном состоянии и повторял, что не знает, ради чего жить. Таро понимал, что говорить нечто безответственное в духе «у тебя всё получится!» не стоит, и ответил, что не знает, что сказать, но если тяжело, то следует обратиться к специалисту. Наутро соседу вроде бы стало лучше, но через пару месяцев Таро узнал, что тот покончил с собой. С тех пор геймдизайнер уже много лет возвращается мыслями к этой истории. Он всё ещё считает, что в таких ситуациях надо обращаться к специалисту, но сейчас он бы вместо этого сказал: «Мне будет грустно, если ты умрёшь». И пишет, что, возможно, это те слова, которые были нужны в тот вечер более двадцати лет назад.

Эта история, как и уже упомянутое видео в честь выхода Drakengard 3, раскрывают его как грустного, самокритичного человека, который очень много думает и о себе, и о мире вокруг, пытается помогать другим и не может найти ответы на вопросы, которые его волнуют. В частности — о границах личной свободы.


Но и его более «меметичные» выступления составляют неотъемлемую часть его личности. Такахиса Таура, коллега Таро по NieR: Automata и NieR Replicant ver. 1.22474487139..., а также автор Astral Chain, в групповом интервью говорил, что, как ему кажется, публичная персона ёко Таро просто более гротескная версия его подлинной личности.

Эта откровенность, склонность к свободе и бунту против устоев, постоянные размышления и сомнения во всём, довольно мрачное чувство юмора проявляются и в большинстве его проектов. Таро вроде бы боится своими появлениями на публике испортить впечатление от собственных работ — но на самом деле его творчество прекрасно гармонирует с его личностью, о которой можно составить впечатление по интервью и социальным сетям. Может быть, мы видим параллели между его играми и его поступками, просто потому что ожидаем их увидеть? Или Таро успешно поддерживает нужный образ? Или всё-таки его творчество — продолжение его самого?

Не будем навязывать вам готовые ответы, лучше вместо этого перейдём к разбору нескольких работ, к которым так или иначе приложил руку Ёко Таро. В некоторых его участия совсем мало, но обсуждать их всё равно интересно — потому что в них проглядывает авторский почерк Таро и сквозят идеи, которые занимают его и по сей день.

---

В интервью Ёко Таро говорит, что не хочет, чтобы все заслуги приписывали ему одному, — над играми работает множество людей, и каждый вносит свой вклад. Но в случае с Phase Paradox что-то пошло не так: в английской Википедии у Таро указаны более значительные должности, чем он занимал на самом деле. Там за ним записаны «геймдизайн и визуальный дизайн»; по факту же он хоть и состоял в соответствующих отделах, но занимался лишь открывающей сценой да визуальными эффектами. Тем не менее это, по сути, его первая более-менее крупная роль в разработке.


Phase Paradox — интерактивное кино времён PlayStation 2. Главные герои прибывают на космический корабль, команда которого куда-то исчезла. Визуально происходящее напоминает Resident Evil, только здесь не нужно сражаться с врагами или разгадывать головоломки. По локациям мы в основном перемещаемся либо для чтения дополнительной информации о мире, либо для включения кат-сцен, в которых иногда появляются выборы.

В Sony, похоже, рассчитывали на большое будущее Phase Paradox на Западе, но после холодного приёма в Японии отменили полную локализацию. Тем не менее игра целиком озвучена на английском языке, да ещё и с участием не последних актёров. Одну из главных ролей играет Мэри Элизабет Макглинн, известная в том числе тем, что пела в саундтреке ко многим частям Silent Hill; она же стала и режиссёром дубляжа. Озвучка тут действительно хорошая — в этом смысле Phase Paradox даст фору многим проектам своей эпохи.

А вот все тексты здесь исключительно на японском языке. В том числе сюжетные развилки, часть из которых ведёт к провалам. Технически игру можно пройти и без знания японского, но дополнительные сведения о мире и персонажах пройдут мимо. И придётся тыкаться наугад в сюжетные выборы.

Легко догадаться, что игра делает ставку на кинематографический опыт — да, даже до Fahrenheit. Это годы спустя Sony ударится в игры-фильмы, а тогда, в 2001-м, один из её первых проектов в этом жанре не вышел за пределы Японии. На родине игру раскритиковали за геймплей, но сейчас она ощущается неплохо. Разве что раздражает, что некоторые «тупиковые» ветки приходится переигрывать из-за неправильного выбора, но это можно списать на издержки развития жанра.

В сюжете есть интрига и какое-никакое напряжение: каждый персонаж, сам того не подозревая, может оказаться заражённым ещё не проснувшимся вирусом. Музыка и озвучка создают на удивление запоминающуюся атмосферу. Качество моделей и анимации впечатляет — особенно по меркам раннего периода PS2. Этого, видимо, удалось достичь, избавившись от необходимости рендерить трёхмерное окружение.



Успешность проекта как интерактивного фильма может на первый взгляд удивлять, ведь это сиквел shoot’em’up Philosoma для PS1 — даже сценарист и руководитель проекта перекочевали из первой части. Но если запустить оригинальную игру, всё встаёт на свои места: для скролл-шутера она весьма кинематографичная и экспериментальная. Помимо очень дорогого на вид вступительного ролика, тут есть смена перспективы (вид сбоку, вид сверху, вид сзади) и видеоролики между этапами, призванные как бы бесшовно сочетать части уровня. С бесшовностью не вышло из-за разницы в качестве графики, но задумка понятна.

Ещё в игре много переговоров по рации и есть сюжет, продолжением которого и стала Phase Paradox. Нельзя сказать, что он какой-то выдающийся, — просто планета подвергается нападению неизвестных сил, вылетевшие на помощь боевые отряды не отвечают, и главные герои должны выяснить, что происходит, а заодно отбиться от нападения. Однако этого хватает, чтобы поддерживать дополнительный интерес.

Более того, в приквеле есть разные версии эпилога, которые открываются в зависимости от уровня сложности. Нечто подобное перенесли и в Phase Paradox: если перепройти последнюю игру за другого героя, откроется эпилог с более подробной информацией о судьбе персонажей. Из немногочисленных современных обзорщиков игры, кстати, об этом знали не все.

Можно строить теории о том, как работа над проектом повлияла на Еко Таро (он, кстати, в титрах ещё указан как Таро Еко), но это однозначно интересная стартовая ступень для его карьеры и занятная страница в истории видеоигр.

---

Поколение PS3/Xbox 360 было не самым простым временем для японских разработчиков. Microsoft так и не удалось завоевать японский рынок, PS3 продавалась заметно хуже, чем PS1 и PS2, а рынок мобильных устройств и портативных консолей стремительно набирал силу и оттягивал деньги. В условиях снижения прибыли на родине издатели обратили пристальное внимание на западный рынок — в том поколении вышло немало проектов, которые делались в попытках угодить американской и европейской аудитории: Quantum Theory, Hunted, Front Mission Evolved... Тут можно вспомнить и ситуацию с западным изданием NieR, для которого отдел маркетинга запросил более «маскулинного» персонажа — так в Gestalt-версии игры Ниер из брата превратился в отца.
А ещё игры нередко создавались в тандеме с западными компаниями, пытающимися эксплуатировать стереотип о «странных японцах». Забытая Demons’ Score хорошо отражает эту тёмную эпоху.


Мобильная ритм-игра на Unreal Engine рассказывает о том, как девушка отправляется в психиатрическую лечебницу на поиски своего отца, встречает там говорящего плюшевого медведя, а в процессе выясняет, что её отец работал над приложением, которое при помощи музыки позволяет подчинять себе демонов. Проектом занимались разработчики одной из самых известных ритм-игр для Nintendo DS, Elite Beat Agents, поэтому с геймплеем всё ожидаемо было хорошо — как и с музыкой, за которую отвечало множество именитых композиторов. Сюжет представлял собой отборную дичь, но хотя бы довольно весёлую.


В чём же тогда подвох? Во-первых, в ужасной бизнес-модели с парой бесплатных уровней и необходимостью дальше покупать каждого босса по отдельности за несколько долларов. Во-вторых, в визуальной составляющей: арт-дирекшн откровенно подкачал. Некоторые локации выглядят как купленные в Unreal Store ассеты, дизайны отсылают к фэнтези-играм нулевых, а костюмы героини не просто фансервисные, но и вопиюще безвкусные.


Причём у дизайнера персонажей Акиры Огуро есть другие работы, где всё отнюдь не так плохо, — так что можно предположить, что это кто-то из руководства Square Enix настоял на том, чтобы делать «под Запад». Возможно, даже не в начале разработки. Учитывая, что в игре полный английский дубляж (как водится, с дурным липсинком), а в тексте нет японских имён, версия об очередной попытке угодить западной аудитории без понимания её вкусов кажется вполне убедительной.

Ёко Таро здесь был только соруководителем проекта и не участвовал в написании сценария, но следы его присутствия всё же можно отыскать. Среди звёздного состава композиторов есть и его старый коллега Кэйити Окабэ, а некоторые приёмы отчётливо кажутся его идеями. Например, при поглощении силы босса-демона главная героиня в духе махо-сёдзе меняет костюм под побеждённого босса — но вместе с костюмом и её голос меняется на голос босса. Даже если это был мужчина.

Ещё героиня изначально носит красную шапочку (кажется, Таро питает слабость к этому элементу дизайна — обладательница такого головного убора есть и в Kimi Shi ni Таmou Koto Nakare, и в SINoALICE), а в финале снова есть самопожертвование. Это что-то общеяпонское? Таро впечатлился идеями коллег и дальше развивал их сам? Или, напротив, впервые опробовал здесь свой любимый концепт? Мы можем только гадать, каким именно был вклад Таро в принятие этих решений, но связь наверняка не случайная.

---

Kimi Shi ni Tamou Koto Nakare — довольно кровавый сэйнэн. Это экшен-драма про подростков со сверхспособностями, которых обманом заставляют воевать. Или, скорее, умирать на войне как пушечное мясо. В будущем происходит мировой конфликт, в котором Япония формально не может принимать активное участие, поскольку её конституция разрешает только самооборону. Однако власти обходят запрет: скармливают подросткам экспериментальное лекарство, которое даёт им случайные способности, а потом под невинными предлогами отправляют ребят в горячие точки. У взрослых же через полчаса после принятия лекарства взрывается голова, так что они на роль суперсолдат не годятся.


Манга от Ёко Таро и Дайскэ Мориямы, автора популярного у нас в нулевых «Крестового похода Хроно», продержалась десять томов и получила две театральных постановки: приквел и его «ремейк» с двумя версиями финала, новым актёрским составом, новыми декорациями и прочими изменениями. По всей видимости, несмотря на средние оценки на японском Amazon, манга всё же нашла свою аудиторию — японцы обычно не позволяют даже знаменитым авторам выпускать непопулярную мангу целых шесть лет. Даже если ты Масаси Кисимото, автор «Наруто».

В 2017 году Yen Press анонсировала английскую лицензию на мангу, но с тех пор так ничего и не слышно. Возможно, Square Enix отозвала лицензию ради своего англоязычного проекта Manga & Books, но и от неё нет никакой информации. Так что на данный момент нет даже полного фанатского перевода на английский.


Манга вполне вписывается в представления о типичной истории Ёко Таро. Здесь есть обман ожиданий (спойлер: заявленный протагонист с обложки умирает в первой же главе), игра с жанрами (типичная школа для подростков со сверхспособностями оказывается просто прикрытием), темы человечности и поиска смысла жизни. Также Таро экспериментирует с формой, чтобы выйти за привычные границы жанра, как он любит делать в играх. Только здесь он играет с текстом в «облаках» и использует «цензуру», вычёркивая слова и закрывая лица персонажей. А в финале есть панель, явно визуально отсылающая к NieR: Automata.

У манги довольно спорный первый том: по раскадровке не всегда очевидно, что происходит, на страницах мелькает множество персонажей и их способностей, — но среди всего этого нагромождения спрятаны довольно эффектные, эмоциональные сцены, которыми знаменит Таро. Возможно, такая сумятица — сознательный ход, чтобы передать ощущение хаоса и отчаяния... Или просто результат неопытности Таро как мангаки: в следующих томах раскадровка как минимум понятнее. Финал у манги тоже довольно спорный: с одной стороны, линии большинства персонажей подходят к концу, с другой — не хватает общего ощущения завершённости. Например, непонятно, выжил ли один из героев.


Фанаты нашли в сюжете манги ряд параллелей с лором NieR и даже спросили Ёко Таро об этом в твиттере, на что он ответил: «Это секрет». Истории Таро в целом самостоятельны, но часто перекликаются с другими его работами во второстепенных линиях и деталях, образуя своеобразный «Ёко-вёрс». Так что, вероятно, здесь мы видим частный случай этого явления, а не тщательно замаскированную попытку прикрутить мангу к серии NieR.

---

Demons’ Score не единственная игра для мобильных устройств, над которой довелось поработать Таро. И в случае с SINoALICE его участие куда заметнее: помимо общего руководства, он придумывает основной сюжет и пишет сценарий одной из героинь, на который ориентируются прочие сценаристы.


Ёко Таро, как обычно, начал разработку с того, что придумал конец истории и плясал уже оттуда. Правда, игра весьма популярна, а значит, финал игроки увидят ещё не скоро. Сюжет действительно может увлечь: страдающие персонажи книг и сказок сражаются с Кошмарами и собирают особую жизненную энергию, чтобы возродить своих Авторов и добиться желаемого будущего. И понимают, что, скорее всего, рано или поздно им придётся друг друга убить... Всё в духе Таро!

Вообще SINoALICE вобрала в себя большую часть трендов, которые сейчас можно наблюдать в индустрии гача-игр — проектов, где разблокирование персонажей осуществляется через механику по типу лутбоксов. Здесь есть автобой, довольно большой ростер персонажей со своими историями, коллаборации с другими играми и аниме (в том числе и NieR: Automata), несколько внутриигровых валют, социальный элемент и прокачка всего, что только можно.


Однако на фоне конкурентов SINoALICE всё же выделяется. Помимо прекрасной музыки (в числе композиторов снова Окабэ) и интересной визуальной части, сочетающей в себе эстетику аниме, сказок и кукольного театра, тут эмоциональный и мрачный сценарий. Правда, подаётся он обычно совсем уж куцыми монологами и развивается не то чтобы быстро. После популярных азиатских мобильных игр, включающих крупные сегменты в духе визуальных новелл, даже непривычно.

Но именно как гача SINoALICE удалась — прибыли она приносит много и попадает в жанровые топы. Если хотите к ней приобщиться, стоит поспешить: скорее всего, через несколько лет серверы игры отключат, и единственными способами ознакомиться с историей останутся видео на ютубе и пересказы. А жаль. Прочувствованные монологи героинь в контексте игры ощущаются по-особому.




Мы поговорили не обо всех работах Ёко Таро вне NieR и Drakengard — за кадром остались как минимум театральные постановки. Среди них есть даже фантастика про знаменитого самурая Оду Набунагу с внезапным сюжетным поворотом, вызывающим в памяти финал первой Drakengard. Конечно, не во всех произведениях, которые мы успели разобрать, участие Таро было заметным, но все они вписываются в общую картину его творчества. Phase Paradox для своего времени была весьма новаторской, к тому же она отдалённо связана с нежно любимым Таро жанром shoot’em’up. Demons’ Score — очень странная игра, где чувствуется гротескный юмор Таро. Kimi no Shi и SINoALICE — высказывания на привычные ему темы в несколько вызывающей, гипертрофированно-эмоциональной форме, тоже для него характерной.

Вообще геймдизайнера, похоже, мало занимает соответствие его историй каким-либо нормам, будь то правила работы над коммерческими проектами или принятые большинством представления об историях. Его больше интересуют его собственные творческие поиски, пусть даже они идут в ущерб доступности истории и её признанию у мейнстримной аудитории. Возможно, отчасти поэтому в интервью он постоянно ругает самого себя и просит ничего от него не ждать. Он хочет не понравиться другим, а скорее создать то, что интересно ему самому, — и при этом заработать себе на рис и сакэ. Впрочем, это всё догадки.

Как бы то ни было, Ёко Таро — один из наиболее интересных современных разработчиков не только в Японии, но и во всём мире. Ни одну из его работ (включая мангу про рестораны!) нельзя назвать серой и непримечательной. Так что с нетерпением ждём его новых проектов.